Из дневника искателя женьшеня Николая Власова Г.
| Занимаясь аэрофототопографией в качестве фотограмметриста (процесс получения топопланов и карт на основе аэроснимков),у меня была уникальная возможность иметь полное представление о флоре Сихотэ-Алиня, где происходило изучение и выявление в комплексе всех видов полезных ископаемых в этом регионе. Приходилось производить и наземную привязку аэрофотоснимков к местности, а также выполнять планово высотное обоснование и наземную корректуру изготовленных карт. При исполнении одного из видов наземных работ, я встретился с нанайцем, который занимался поиском женьшеня. Это был старый, уже немощный старик, который уже не мог добраться до своего стойбища и находился в стрессовом состоянии. У него не было пищи, и он уже голодал целую неделю, питаясь только ягодами. Уже время подходило к осенним ранним заморозкам, а у нанайца отсутствовали приспособление для получения огня (кресала и кремня, которые он потерял), а без них он не мог разжечь костер, чтобы согреться и приготовить хоть какую-нибудь пищу. У меня был запас еды на неделю, спички и табак. В тайге последний необходим для окуривания сонма разного гнуса, и конечно средства ориентации в таежных условиях. С нанайцем я провел пару дней,"оживил" насколько мог его, вдохнул в него волю к жизни. Отправить его в стойбище я сразу не мог ...надо выполнить задание. Нанаец все время следовал со мной. Вот здесь и состоялось мое женьшеневое крещение. Нанаец за мое доброе отношение к себе рассказал все премудрости поиска женьшеня. Поначалу меня как -то мало интересовали его рассказы, но вот когда по пути следования мой спутник вдруг истошно выкрикнул: Панцуй! Панцуй! Я тогда не знал, что это за слово и решил, что какая-то опасность и бросился к нему. И какое было мое удивление, когда предстала перед моими глазами картина: нанаец упав на колени, возносил в небеса какую-то молитву, а перед ним во всем величии фасовалось удивительно красивое растение с рубиновой кистью ягод. Мое появление вызвало у нанайца еще больший восторг, как бы давая мне понять важность этой находки. Но я был далек, что бы разделить его радость. Только спустя год или два, когда мне снова пришлось выполнять прежнюю работу и я встретил точно такое же растение, какое нашел нанаец и показал мне, я был безумно рад этой находке. Мне уже были знакомы кое-какие навыки обращения с ним, полученные от нанайца. Вот тогда я почувствовал страшное увлечение этим занятием. Это представляло ни с чем не сравнимое занятие. Поначалу, я постоянно просился на привязку снимков, хотя мое повышение по работе уже не требовало от меня прежней работы. Я брал два года подряд отпуск и уходил в тайгу на поиск женьшеня. На этот раз увлечение переросло в органическую потребность поиска патриарха растительного мира, его величества - женьшеня. Я ушел с работы с боем, потому как мне не было замены. Но вернусь к этой своей находке. Растение действовало на меня, как то гипнотически. Я долго стоял вне решительности, в страхе и, если хотите в жалости нарушать вековой покой этого патриарха. Он, как бы говорил: оставь меня в покое! Переборов в себе страшную слабость и шоковое состояние, я сбросив с себя всю походную аммуницию и стал лихорадочно рыть землю специальной деревянной ложкой вокруг стебля. Через пять-десять сантиметров мягкой почвы, ложка натолкнулась на что то твердое. Оголив его, я обнаружил гранитную щебенку, сквозь которую уходил вглубь стебель. Каково было мое состояние, когда мне показалось, что корня нет. Опыта не было. Какая-то иллюзия, мистика. Отдохнув, решил все же выяснить до конца эту природную загадку. Раскидав щебенку, на глубине в 20 сантиметров заметил, как мне показалось, начало корня. Да это была шейка его длиною в десть сантиметров ,и только потом показалась солидных размеров почка возобновления, точно такую, какую я уже видел у корня, найденного нанайцем. В солидном слое щебня распласталась заплесневевшая паутина массы мелких мочковатых корешков. Они плотно прилегали к большим камням гранита, казалось, что они приклеены к ним. Но самого корня еще не было видно. И только на глубине еще двадцати сантиметров он появился. Наконец патриарх был полностью извлечен. На это ушел весь день. Враз отступили все отрицательные эмоции, появилось желание продолжить поиск. Я уяснил себе позже, что гранит, является неотъемлемой, благоприятной частью для роста женьшеня. Корень оказался возрастом около шестидесяти-восьмидесяти лет и весом двести десять грамм. В своей дальнейшей практике культивирования женьшеня, я в обязательном порядке делаю щебеночное основание толщиной до двадцати сантиметров, особенно полезна щебеночная пыль, которую я примешиваю в земляную смесь... Хочу порассуждать о другом. Среди женьшеневодов укоренилась догма: вот
мол, дикорастущий корень - чуть ли не панацея от всех болезней потому что
он растет на хорошо удобренной естественной почве. Беру на себя
ответственность утверждать, что мои долголетние наблюдения при поиске
женьшеня в Уссурийской тайге убедили меня в иных взглядах на
биологию растения. В тайге женьшень большую часть своей жизни
"спит"потому, как ему не хватает запаса питательных веществ.
Засыпая, порою на 20-30лет, а то и на больший срок, он расходует
накопленную энергию и полезные вещества на свое выживание. Вот почему
столетний корень может весит 20-30грамм! Я находил такие корни. У них
шейка достигает до 30-40см. |